Портал «Сезон охоты» продолжает серию публикаций, основанных на воспоминаниях Михаила Залиханова – видного ученого, политического и общественного деятеля, который на протяжении многих лет увлекается охотой и рыбалкой. Среди его друзей – личности, хорошо известные в России и за рубежом. Сегодня мы предлагаем вашему вниманию одну из охотничьих историй, произошедших с Михаилом Залихановым в Кабардино-Балкарии.

– Мой друг, министр здравоохранения Кабардино-Балкарии Мухадин Лякович Беров, довольно поздно занялся охотой. К охоте его привадил мой брат Хусейн. Как левше, Берову сначала было очень трудно стрелять из автоматического оружия с левого плеча, были и другие неудобства. Но со временем он настолько увлекся охотой, что у него появился целый арсенал оружия, и практически ни одного воскресенья он не пропускал: лазил по горам, по болотам, лесам, то на кабанов, то на уток, то на козлов. В общем, его жизнь стала очень охотничьей. И я помню, если он узнавал, что мы собираемся на охоту, был готов все бросить - не только намеченные заседания, но даже и какие-то важные дела - и идти с нами.

Однажды был такой случай. Зашли ко мне в институт мои избиратели. Один из них, между прочим, сказал, что министр Беров очень занят на работе: то уезжает в командировки, то он на заседаниях, и я, мол, никак не могу попасть к нему и решить ряд вопросов, связанных с больницей в городе Тырныаузе. Я сказал посетителю, что Берова найти не так уж и трудно, и я его сейчас найду. Звоню, его очень толковая секретарь Лена говорит, что Мухадин Лякович проводит коллегию министерства. Я попросил ее соединить меня с ним. Она соединяет, и я говорю: "Мухадин, ты извини, но стадо кабанов сейчас около селения Кызбурун зашло в кукурузу...". А он меня перебивает и говорит: "Подождите, подождите меня. Я очень быстро заседание закончу и прискачу к вам. Подождите меня, без меня не уезжайте!" Не прошло и двадцати минут, открывается дверь моего кабинета и залетает Беров. Я говорю: "Вот, получите вашего Берова в распоряжение. Видите, как браконьерничать захотел..." - тут, конечно, хохот. Потом этот случай часто вспоминали наши общие друзья. Особенно часто Евгений Иванович Чазов, депутат Верховного Совета СССР и наш общий друг, со смехом напоминал эту историю.

Был еще случай в Верхней Балкарии, куда приехала экспедиция для обследования жителей высокогорья. Беров разместил членов экспедиции в участковой больнице в селении Мухол. Туда подвозили жителей разных возрастов и специальностей. В очередной раз оставив врачей, Беров вернулся на работу и пообещал, что приедет к ним в пятницу. Как было обещано, он приехал в пятницу.

Там его ждало руководство Верхней Балкарии: председатель колхоза, председатель сельского Совета и секретарь парткома. В ожидании министра они пригласили завершивших свою работу врачей посмотреть Дом отдыха села Верхняя Балкария в местечке Штулу. Когда приехал Беров, его тоже сагитировали поехать в Штулинскую поляну. Всю эту команду встретили егерь и начальник перевалочной базы туристов - начальник лагеря. Незадолго до описываемых событий население на свой курорт добиралось только верхом на лошадях. Но к этому времени дорогу уже сделали, и можно было туда добраться на вездеходах.

Егерь отводит Мухадина в сторону и говорит, что скоту не дает покоя медведь: "Ничего не можем с ним сделать, нет лицензии на отстрел, наших коров дойных задирает". У Берова, конечно, загорелись глаза. Он решил подстрелить этого медведя. Когда жаубаур (жареные на вертеле кусочки печени, обернутые в нутряное сало, — балкарское национальное блюдо) из зарезанного ягненка был подан к столу, Беров и егерь, пожелав врачам веселого времяпровождения, спустились обратно к месту, где обычно медведь нападал на скот, и где на прошлой неделе закопал свою последнюю жертву. Егерь дал ему какую-то старую двустволку. И вот, с двустволкой егеря, не зная ни ружья, ни заряда, встал Беров за большой камень наблюдать. Далее приведу рассказ самого Берова.

"Начало темнеть, от падали шел очень тяжелый запах. Стоять там, где оставил егерь, было невозможным. Оставил ружье на плоском, как стол, большом камне, проросшем коротким кустарником, и отодвинулся подальше, метров на 12-15, от этого запаха. Стало легче дышать, ветер продувал это место, запах уже не чувствовался. Смотрю в сторону, где лежит ружье, и вижу, что на пригорке стоит громадный медведь и смотрит на меня. До ружья метров 12-15, а тот стоит боком и своими громадными глазами смотрит. Не помню, как я оказался - прыжками, бегом, или как - возле ружья. Думаю, сработал инстинкт самосохранения. Он всё на меня смотрит, стоит метрах в 30-35, не более, и выше меня. Прятаться мне абсолютно негде. Я дрожащими руками делаю выстрел, медведь исчезает. Егерь кричит: "Громадного кабана ты убил!" Мне ничего не видно. Смотрю, метрах в десяти правее места, куда я стрелял, остроконечная скала. Из-за скалы голова этого громадного медведя высовывается. Я перезаряжать боюсь, держу ружье с одним патроном наготове. Хотя расстояние было небольшое, но дрожащей рукой стрелял, попал или нет, не могу определить. Медведь опять исчезает. Егерь бежит в ту сторону. Я кричу: "Иди ко мне, а не беги туда! Там не кабан, а медведь". Он послушался, подбежал ко мне. Я взял у него фонарик, перезарядил ружье и пошел с егерем к тому месту, куда стрелял медведя. Видим, лужа крови и кровавые следы ведут вправо, мимо скалы. Вся скала залита кровью. По следу крови мы поднялись вверх, метров на 10-15. Медведь лежит на склоне. На шорох он голову только приподнял. Я выстрелил и добил".

На выстрелы пришли пастухи из коша и стали благодарить Берова, что он избавил их скот от такой напасти. Общими усилиями медведя ободрали.

Начальник лагеря говорит Берову: "В старину был обычай заворачивать в свежесодранную шкуру медведя человека с больными суставами. Разреши, я использую шкуру сегодня, а завтра вам ее верну". Беров согласился, а мясо погрузили в машину и привезли в Дом отдыха. Здесь и гостей и отдыхающих угостили медвежатиной. Гости не могли поверить, что Беров смог за такое короткое время медведя добыть. Вот таким случаем завершилась работа экспедиции. По итогам этого обследования, как я уже говорил, врачи много полезных рекомендаций сделали для местного населения. В свою очередь, и врачи были очень благодарны местным жителям, говорили, что это был незабываемый период их жизни.

У этой истории было и продолжение. Через несколько дней после описываемых событий Главного охотинспектора республики Хусейна Залиханова вызывает Первый секретарь Кабардино-Балкарского обкома партии Тимбора Кубатиевич Мальбахов - человек очень крутого нрава. Спрашивает Хусейна: "Когда Беров кончит заниматься браконьерством?" Хусейн о случае на Штулинской поляне не знал. Беров скрыл от него, что он там стрелял медведя. И отвечает Мальбахову: "О чем, Тимбора Кубатиевич, Вы говорите. Беров и стрелять даже не умеет. Когда он стреляет, стоящие рядом охотники ложатся, чтобы он в них не попал. Его можно вообще запустить в лес, он совершенно ни фауне, ни флоре не страшен". Тогда Тимбора Кубатиевич подает Хусейну анонимку, где написано, что если в охраняемой зоне Ваш министр стреляет медведей, то как от браконьеров мы будем охранять природу? Хусейн, думая, что Беров еще беспомощный его ученик, от всей души убеждает Мальбахова, что это полная чепуха. Если медведя Беров увидит в лесу, он наложит в штаны. Мальбахов засмеялся над таким доводом Хусейна и порвал анонимку. Когда Хусейн узнал о Беровском браконьерстве, он страшно на него обиделся, несколько месяцев с ним не разговаривал. Мы их помирили. Беров выписал лицензию на отстрелянного медведя. Конечно, здесь немаловажным фактором было то, что этого медведя все равно надо было отстреливать. К тому времени он задрал уже несколько коров. Приведенный случай с медведем был не последним. Беров как охотник уже состоялся и, конечно, свободно стрелял и кабанов, и медведей.