Охотник Михаил Залиханов поделился с порталом «Сезон охоты» своими воспоминаниями об  истории, которая произошла с участием генерального секретаря КПСС Михаила Горбачева

- Еще в тридцатые годы к нам, в Кабардино-Балкарию, на охоту очень любили приезжать Ворошилов и Буденный, главные командиры Красной Армии. Бетал Эдыкович Калмыков (первый секретарь Кабардино-Балкарского обкома партии) возил их по всей республике в разные урочища и долины и организовывал им охоту. Позже приезжал к нам на охоту и Хрущев, и другие руководители партии и правительства. Расскажу об охоте, которую мы провели с Горбачевым.

Как-то первый секретарь Кабардино-Балкарского обкома КПСС Тимбора Кубатиевич пригласил меня к себе в обком. У него находился и председатель КГБ республики генерал Сергеев. Он нам говорит: «Сегодня звонил Михаил Сергеевич Горбачев и сказал, что на отдых в Кисловодск приехал Генсек венгерской партии Янош Кадар и он его уговорил поехать на охоту на горных козлов - туров к нам в Кабардино-Балкарию, поскольку эта охота в Карачаево-Черкесии бывает более сложной». Я позвал своего старшего брата, Хусейна Чоккаевича, и с ним посоветовался, куда гостей повести на охоту. Хусейн предложил поехать в верховья Малки, в район Уллу-бека, Гитче-бека. Между этими сложными скалами идет тропа, годная для верховой езды. Гости будут в безопасности, да и физической нагрузки большой не испытают. На этом и остановились. Накануне назначенного дня мы с председателем КГБ Кабардино-Балкарии Сергеевым выехали из Нальчика в 2 часа ночи, и, когда миновали селение Хабаз и вышли наверх на плато Зольских пастбищ, с машины мне удалось отстрелять двух очень крупных зайцев-русаков.

К рассвету мы достигли Поляны нарзанов, где еще в тридцатые годы первый секретарь партии большевиков (ВКПб) Кабардино-Балкарии Калмыков построил охотничью хижину в виде крепости для своих друзей - Ворошилова и Буденного.

После нашего приезда через час сюда приехали Горбачев с Кадаром и Мальбаховым.

По пути к скалам Уллу-Бека и Гитче-Бека мы остановились перед холмом-сопкой Джугутурлу-тёбе и в бинокли увидели стадо в 30-40 голов великолепных самцов западно-кавказского - наиболее крупного - вида козлов. Решили их не пугать, объехать этот холм с севера и подъехать на машинах к спуску к реке Малке между указанными выше грядами скал. Здесь вдоль тропы поставить застрел до самой реки. Тогда туры, увиденные нами и другие, находящиеся внутри скальных склонов, под действием крика гайщиков, должны будут выйти к застрельщикам.

Наши гости, мы с Хусейном и генерал Сергеев сели на хороших лошадей. Меня определили ответственным за главного гостя. Янош Кадар, по-видимому, особого навыка в верховой езде не имел и такие крутые горные тропы даже во сне не видел. Мы спустились по тропе по вертикали более километра, и здесь Хусейн оставил Кадара со мной, а Горбачева повел по тропе несколько ниже нас. Остальные охотники остались выше по склону.

И вот мы сидим в засаде с генсеком Венгрии и беседуем. Зная его биографию, говорю, что в нашей стране, даже в нашей далекой от Венгрии Кабардино-Балкарии трудно найти человека, кто бы не слышал о Яноше Кадаре – очень популярного в венгерском народе лидера. В этой связи говорю от души идущие слова тоста, и так разговаривая, пьем мы  стопку-другую нашего Прохладненского коньяка. За таким занятием проходит пару часов.

Вдруг на противоположном склоне я замечаю небольшую группу туров, смотрящих в нашу сторону, в сторону застрела. Через минуту они разворачиваются и начинают уходить от застрела вверх. Я торопливо стараюсь показать козлов Кадару, но он с непривычки не может их отличить в густой пожухлой осенней альпийской растительности. Звери, убегая от нас легкой трусцой, приближаются все ближе и ближе к кустарнику. Тогда я два раза выстрелил. Увидел, как одно из животных упало. Позже к ним послали двух егерей, первыми вышедших к нам с гая. Через какое-то время они привезли большую козу.

Так вот - оказалось, что наши гости, кроме нас с Кадаром, задремали под лучами теплого солнечного дня. Тогда, как сказали егеря, мимо Горбачева прошел медведь, совершенно им незамеченный. Мимо остальных, наверно, тоже звери незамеченными могли пройти, кто его знает.

Охоту решили с этой козой и закончить. На берегу бурной Малки был накрыт импровизированный стол. Здесь часа три посидели вместе с егерями в очень теплой компании и решили тронуться в обратный путь наверх, к машинам.

Еще тогда, когда мы спустились с Кадаром к нашему столу, Горбачев мне говорит: "Слушай, за два дня я не смог Яноша заставить выпить до дна даже одну рюмку. Как ты смог довести его до этого?" Хотя Кадар ничего не отстрелял и увидел козлов мельком только в последний момент, он был в очень хорошем настроении, много смеялся. За столом сказал несколько хороших тостов и еще добавил к выпитому со мной рюмку-другую. Начали подниматься наверх, и Михаил Сергеевич мне говорит: "Раз ты довел его, - показывая на Кадара, - до этого состояния, и поскольку отвечаешь за него, веди его лошадь под уздцы". Конечно, я с удовольствием согласился, хотя два часа карабкаться пешим мне очень не хотелось, зная к тому же, что лошадь Кадара будет наступать мне на ноги. Но уж очень Янош Кадар мне понравился. Он был замечательным человеком, и к концу жизни стал всеобщим любимцем своего народа.