Всегда немного завидовал, тем, у кого бабушки и дедушки жили в деревне. Они же имели возможность всё лето быть на природе, ловить рыбу, ходить за грибами.Так как мои жили в городе, то приходилось довольствоваться окрестными прудами. Московские пруды, известные и не очень, хранящие в свих водах память прошлых лет. Чистые, Патриаршие, Царицынские, Измайловские, Оленьи, Путяевские, Коньковские, многие и многие известные и безымянные - эти необходимые уголки живой природы в каменных джунглях мегаполиса. На берегах одних разворачивались исторические события или важно прохаживались дамы в белых шляпах, на берегах других мычали коровы и удили рыбу деревенские ребятишки.

Потом их постепенно окружили рабочие окраины и новые микрорайоны стремительно растущей Москвы. Для меня, безнадёжно городского жителя, знакомство с рыбалкой началось именно на них. Первый крупный карась, пойманный во время московской Олимпиады на маленьком Деревлёвском прудике в Беляево. Став чуть постарше, я стал ходить на дальний большой пруд, Коньковский. Как говорится, другой масштаб. Большой пруд - большая рыба. Будильник на три-четыре утра (удивляюсь своему тогдашнему фанатизму!), быстрый завтрак, и ещё затемно на пруд. Дорога не дальняя, занимала не больше десяти минут. Как правило, ни одного прохожего и встречной машины, только дремлющий часовой у пожарного депо. Трудовой народ еще видит предпоследний сон. Пройдена последняя пятиэтажка и в висящих над городом предрассветных сумерках появляется  он - мой пруд. Лёгкий туман стелется над зеркальной поверхностью воды.

Но по берегам уже просматриваются три-четыре силуэта, таких же ненормальных, как и я. Случалось, что приходил первым. Периодически раздаются всплески играющей рыбы. Это караси. Скорее забрасывать удочки!Становится светлее. Приблизительно через полчаса над Битцевским парком появляется солнце.Слегка поиграв рыжими лучами в ветвях старого тополя, оно выходит на простор, заливая округу светом и отражаясь в зеркале пруда. День начался. Появились пешеходы, прошёл первый автобус. Зачирикали за спиной воробьи. Иногда, самые наглые, выпрыгивают поближе ко мне, в надежде получить крошку хлеба или теста, и потом с шумом деля добычу. Особенно интересно было наблюдать за молодыми желторотиками. Они почти уже ничем внешне не отличались от взрослых птиц. Их выдавало только какое-то бестолковое поведение. Они беспомощно суетились, не умея сами схватить корм. То и дело открывали свои жёлтенькие клювики, пока родители не приносили им еду. Часов в семь появлялась бабка ротанщица, ей лет семьдесят. Она приходила на пруд каждый день с небольшой удочкой и двухлитровой банкой в авоське. Ловила исключительно ротанов. Пройдёт вдоль пруда, надёргает штук пятнадцать, и домой. Как-то раз, не помню, по какой причине, учебный год закончился для меня раньше на неделю или две. И как радостно было слышать звонок в школе на другом берегу пруда, и знать, что этот звонок не для меня! Учитесь, парьтесь, ботаники! Здесь карась вовсю берёт! Солнце уже начинает изрядно припекать, а меня клонить в сон. Пора домой, досыпать. Ротанчики, а иногда и пару карасей в котелке. Будет рыба на обед. Жаркий летний день, мы с дедом на пруду санатория Узкое. Он глубокий, метра четыре, с ключами. Затенённое место под старыми ивами. Недалеко от поверхности замечены силуэты больших, килограмма по два карпов. Под нос им тут же летит пять-шесть крючков с наживками от всех находящихся на пруду рыболовов. Но карпы остаются безразличными. Постояв почти неподвижно несколько минут, они растворяются в глубине - сиеста. Мы с дедом на ближайшей подмосковной речке Десна. Я пытаюсь выловить какую-нибудь плотвичку с мостка. Подъезжает моторка, из неё выгружают здоровую, килограмма на 3 зеленовато-пятнистую щуку. На следующий день я покупаю в магазине блесну, размером превышающую мой обычный на то время улов.Удивительно тёплый конец апреля. Пасхальные, а тогда Ленинские дни. Всё в природе торопится жить, просыпается от зимней спячки. Мы с несколькими одноклассниками идём вдоль Яузы, краем Лосиного острова на пруд Пятачок. Карась ещё не проснулся, но разбойный ротан отлично клюёт, по весне у него жор. Только успевай подсекать, чтобы не успел глубоко заглотить крючок. И среди мелочи, попадётся по весне, три-пять крупных, сантиметров по 15. Пробились первые цветочки Мать и Мачехи, запели птицы, а главное-тепло! После долгой зимы повеяло, наконец, скорым летом, каникулами! Осень. Я на третьем Путяевском, Утином пруду в Сокольниках. В улове несколько мелких ротанчиков. Ко мне подплывает пара лебедей, живших в том году вместе с утками на островке посередине пруда,достаю из пакета по одному ротанчиков и кормлю ими лебедей. Пару раз рыбёшка вырывается из рук и удирает в родную стихию. Лебедь обиженно отворачивает голову, - какой же ты растяпа! В 84-м мы снимали дачу в деревне Каблуково на берегу небольшой речки Воря.Она не была особенно рыбной рекой, хотя пескари, уклейки и плотвицы ловились вполне прилично. В речушке было своё тихое очарование бело-жёлтых песчаных отмелей, таинственных крутящихся омутков и журчащих перекатов. Почти все они имели данные им когда-то в далёком прошлом названия. Гусятник, Маленький уголок, Дуб, Кобылий омут. Была ещё Глушица - небольшой прудик, точнее болотце, сильно заросшее ряской на месте старого русла Вори. Идти к ней надо было через кукурузное поле. Это было довольно забавно. Кукуруза, выраставшая к середине лета выше человеческого роста, была как непроходимые джунгли. Но к Глушице была проделана тропинка, больше похожая на просеку, так что заблудиться было невозможно. Пройдя кукурузный туннель, весь мокрый от росы, я один или с соседом Игорем, закидываем удочки. В Глушице водились типичные для подобных водоёмчиков ротаны и караси. В основном попадались карасики - пятачки, но было известно, что там водятся и крупные. И вот, в один прекрасный день, удаётся поймать двух здоровенных, как тогда казалось, серебряных карасей. Они были действительно хороши,каждый грамм по пятьсот! Конечно,моему счастью не было предела! Я натаскал воды из колодца и выпустил карасей в ванночку, в которой купали младшую сестру. Хотелось же перед всеми похвастаться уловом! Но так случилось, что в тот день надо было всем ненадолго отлучиться. В магазин, или  проводить кого-то на автобус. Караси остались плавать в ванночке во дворе.А враг в это время не дремал! Соседские коты, видимо, всё это время пасли улов. Вернувшись домой, я обнаружил лишь перевёрнутую ванну и несколько чешуек на траве. Это было ограбление века! Некоторое время относился к котам, как небезызвестный Полиграф Шариков. В кошаков, с разной степенью точности, летели всевозможные предметы. Одновременно различные планы вендетты рождались в моей голове. Впрочем, скоро коты были прощены, так как животных люблю, и котов в том числе. Годам к 13 мне становится мало только летней рыбалки. Мне покупают Ленинградский ледобур, (жив до сих пор!) и практически все следующие весенние каникулы провожу на пруду у санатория Узкое.В нём, по-прежнему водятся плотва и окушки. Они то и становятся моей первой подлёдной добычей. С тех пор безумно люблю время последнего льда. Солнечные дни конца марта - начала апреля. Когда после ночного морозца начинает пригревать солнышко, и уже не мёрзнут руки. После полудня становится совсем тепло. Зажурчал ручеёк, доносится запах нагретых солнцем сосен, звенят синицы, воробьи расчирикались весело, по-весеннему! Громко каркают, кружатся в небе вороны. С годами география моих выездов стала расширяться. Сначала Пирогово, куда можно было доехать от моего дома до самой воды на электричке за тридцать пять минут. Позднее другие, более дальние водоёмы. Росли и уловы. Но из памяти вряд ли получится вычеркнуть пруды моего детства.

Андрей Компанец

Фото автора