Охотничья история, рассказанная порталу «Сезон охоты» Михаилом Залихановым – известным российским ученым, политиком, заядлым рыбаком и охотником.

«История, о которой я хочу рассказать, произошла в начале шестидесятых годов в верховьях Чегемского ущелья - одного из самых красивых уголков Кавказа, которому посвящено множество поэтических строк и где неоднократно снимались кинофильмы.

Для многих Чегемское ущелье - это знаменитые водопады, а для нас -  великолепный сосновый лес, альпийские луга, рододендроновые заросли, ледники и снежные вершины. Вся эта красота начинается от развилки, в нескольких километрах выше последнего балкарского селения Булунгу, где при слиянии рек Башиль-ауз-су и Гара-ауз-су и образуется Чегем. В долинах этих рек, в сосновом лесу, сейчас расположены две турбазы - "Башиль" и "Чегем".

Но в то время, в котором произошла моя история, турбазы только начинали строиться. Туда и направлялась наша маленькая экспедиция, целью которой было проведение исследований лавинной опасности в районе будущей турбазы "Чегем". Кроме того, мы планировали совершить тренировочное восхождение и подыскать безымянную вершину для массового восхождения молодежи Нальчика, которое традиционно проводилось в апреле.

Позади осталось селение Булунгу, машина тряслась по ухабам горной дороги, проходящей по крутому склону, так называемому Хрущевскому тракту. Рассказывают, что это название существует с тех пор, как здесь побывал Никита Сергеевич Хрущев, которому не понравился этот опасный участок дороги, и он отдал распоряжение проложить здесь асфальт, но воз, как говорят, и ныне там. Подъехав к развилке, свернули в ущелье реки Гара-ауз-су.

На турбазу приехали затемно. Машина остановилась у единственного домика, рядом выстроились деревянные каркасы летнего палаточного лагеря.

Стояла тихая лунная ночь. Между деревьями просматривался, сверкая каким-то сказочным серебристым светом, Тихтенген. Электричества на турбазе не было, но через некоторое время в печи уже трещали дрова, на столе горели свечи. Вскоре в домике стало тепло, и наша компания расселась за столом. К четырем сотрудникам Высокогорного геофизического института - Хусейну Залиханову, Станиславу Шведову, Гелию Степанову и Михаилу Залиханову - в Нальчике присоединились Александр Михайлович Гусев и Тали Геластанович Берсиров, а в Булунгу - местный альпинист Муса Аппаев.

Александр Михайлович Гусев был известным ученым-геофизиком, заслуженным мастером спорта по альпинизму. Работал на острове Диксон, Земле Франца Иосифа, дрейфующей станции СП-3. Во время Первой советской антарктической экспедиции возглавил научную станцию "Пионерская". Время сложных восхождений прошло, но чтобы быть поближе к горам, Александр Михайлович часто отдыхал в санаториях г. Нальчика и при первой же возможности брал лицензию и ехал охотиться на кабанов или туров. Его большим увлечением была охота, особенно на крупного зверя, и это не давало ему спокойно лечиться в санатории. И на этот раз, как только он узнал, что мы едем в горы, сразу же присоединился к нашей маленькой экспедиции.

У Тали Геластановича более скромная биография. Когда мы учились на физмате, он был деканом этого факультета. Хобби Берсирова - тоже охота, но на мелкую дичь, в частности, на зайцев.

Итак, наша компания расселась за столом, началась неторопливая беседа. Звучали в основном охотничьи истории. Александр Михайлович - прекрасный рассказчик. Он говорил о неправдоподобных вещах, но так ярко и убедительно, что ни у кого не возникало сомнений в их правдивости. Изредка в разговор вступал Тали Геластанович. Слушая его, мы поняли, почему он считается первым охотником-зайчатником в Кабардино-Балкарии. За разговорами никто не заметил, как из-за стола куда-то исчез мой брат Хусейн. Неожиданно наружная дверь открылась, и на пороге в клубах пара от морозного воздуха появилась фигура, раздался голос Хусейна: "Пока вы здесь болтаете о каких-то небылицах, там, у дома, в собачьей будке, сидит заяц и смеется над нами".

Сначала мы подумали, что он шутит. Первым вскочил из-за стола Берсиров. Он заметался, схватил ружье и устремился из комнаты. Уже в дверях резко остановился и с криком: "Забыл патронташ!" - бросился назад. Остальные тоже повскакивали с мест и, кто с оружием, кто без, устремились за Берсировым.

Светила полная луна, было совершенно светло. Перед домом, на небольшой полянке справа от крыльца, действительно стояла собачья конура, рядом с которой сидел заяц. Шум выскочившей компании заставил его насторожиться. На какое-то мгновение все замерли. Затем косой, не торопясь, запрыгал к углу дома. Раздался выстрел, и в тот же миг заяц скрылся за домом. Вся компания ринулась следом. Завернув за угол, увидели длинноухого, он не стремился удрать в лес, который находился рядом, а не спеша прыгал вдоль дома и вновь повернул за угол. Кто-то из преследователей вырвался вперед, раздался еще один выстрел, и снова мимо.

Уже сделали полный круг вокруг дома. Второй круг заяц не стал делать, он отбежал метров на двадцать от крыльца и уселся на полянке. Его поведение было каким-то странным, создавалось впечатление: либо он ранен, либо просто издевается над охотниками. В тот момент, когда мы увидели на поляне зайца, раздался крик Берсирова: "Ложись!" Все разом бросились на землю: никому не хотелось получить заряд дроби. Мы отчетливо видели, как заяц высоко подпрыгнул, упал на землю и остался неподвижным.

Тали Геластанович с торжествующим видом обернулся, посмотрел на поднимающихся с земли людей и, также не торопясь, зашагал к своей добыче. Но, когда он победным шагом подошел вплотную к жертве и наклонился, чтобы взять зайца, тот вдруг подпрыгнул и во всю прыть помчался к лесу. Мы все тоже выстрелили в убегающего зайца, не попали, но стали над Берсировым смеяться. Для всех это было полнейшей неожиданностью. На Берсирова было жалко смотреть. Вернулись в дом, расселись за столом и наперебой, со смехом и шутками, стали обсуждать эту историю. Один Берсиров сидел молча, опустив голову. Репутация "первого зайчатника" Кабардино-Балкарии была поколеблена. Тут вошел водитель и сказал, что прострелен скат на его машине. Было ясно, что это сделал кто-то из нас, а не Берсиров. Теперь Берсирову настала очередь смеяться над нами.

Забегая вперед, скажу: шутки над Берсировым по этому поводу продолжались не один год. Уже в университете (тогда я там еще учился, а деканом, как я уже говорил, был Берсиров) как-то я открываю дверь кабинета Берсирова, а он совещается с заведующими кафедрами физико-математического факультета, в том числе и моими преподавателями. Заглянул, поздоровался. Берсиров спрашивает меня: "Что ты хотел?" Я говорю: "Я ничего не хочу. Меня попросили передать Вам привет". Он говорит: "Кто?" Я говорю: "Заяц из Чегема". После этого эпизода у меня не раз допытывались преподаватели, пытаясь выяснить, что за "заяц из Чегема" передает декану привет. Я отвечал, что если Берсиров разрешит, то скажу. И как-то за очередным застольем, во время майских праздников, в хорошем настроении Берсиров разрешил мне рассказать эту историю. После этого это охотничье приключение Берсирова стало популярной застольной историей».