Портал «Сезон охоты» публикует очередную историю из серии материалов, основанных на воспоминаниях Михаила Залиханова – российского ученого, который на протяжении многих лет увлекается охотой и рыбалкой. На этот раз он поведал два охотничьих случая, которые произошли с одним из его друзей в Приэльбрусье.

- Эта история произошла с одним из сотрудников обсерватории «Эльбрус» Иосифом Кахиани. В тот раз мы с Иосифом отправились в гляциологическую экспедицию в верховья Чегемского ущелья. Я официально числился начальником экспедиции, а он - начальником спасательной службы. В экспедиции, кроме круп и консервов, сахара и хлеба, ничего не оказалось. На вопрос повару: "Почему не купили свежего мяса в соседнем селении?", - он ответил, что скот находился на пастбищах, и что только через месяц начнут продавать мясо.

Вечером к нам заехали мои близкие друзья, егерь Ануар Гыллыев и лесник Магомет Мусукаев. Мы договорились, что завтра, в середине дня, пойдем охотиться на туров. У меня было несколько лицензий на отстрел тура и кабана.

Утром, когда ещё светало, Ануар в бинокль обследовал склон. Прямо под нами паслось стадо самцов - голов тридцать. Чуть поодаль, в стороне, пасся большой старый самец, вытесненный из стада молодыми и сильными самцами. Дело шло к гону. Вдали по обоим склонам паслись и другие козлы. Нам не стоило большого труда отстрелить сразу несколько козлов из ближнего стада. Но мне пришла в голову необычная идея. Я спросил у Иосифа, слышал ли он когда-нибудь, что люди догоняли козлов на скалах? Он и Ануар отвечали, что раненых или старых часто ловят не только волки и собаки, но и люди, но не слышали, чтобы кто-то поймал козла, находящегося в силе.

Я обратился тогда к Иосифу с предложением: "Давай попробуем поймать того большого самца. Видишь, как в лучах восходящего солнца переливается его шкура? Это от большой упитанности, а ты знаешь - упитанные звери, как и люди, быстро задыхаются при больших нагрузках. Во время охоты в верховьях Малки я видел, как такие козлы прибежали, гонимые собакой, к нам вплотную и упали с высунутыми языками рядом с машиной охотников".

Короче говоря, я склонил Иосифа к этому сомнительному мероприятию. Мы, налегке, направились в сторону черно-бурого козла. Стадо, увидев нас, с тревожным свистом бросилось вверх на скалы и скрылось. Наш козел трусцой поднимался по гребню наверх и исчез из поля зрения. Мы подождали и увидели его далеко внизу. Он пересек ледник, направляясь к противоположному склону. Мы по осыпи тоже бросились бежать вниз.

Когда достигли противоположного склона, то увидели, как часто делает остановки наш козел. Вслед за ним поднялись на гребень. Козла нигде не было видно, мы его потеряли. Наконец, я обнаружил его прямо подо мной, под отвесной скалой, тяжело дышащего с высунутым языком. Я рукой показал Иосифу, где прячется козел, и мы с двух сторон быстро начали спускаться вниз. Козел, услышав шум падающих камней и увидев нас, ринулся вниз к леднику, остановился около талого ручейка и начал жадно пить. Я сказал Иосифу, что козел уже наш, после водопоя он уже не сможет бежать. Когда мы подошли к нему поближе, увидели, что козел действительно не может двигаться дальше. Его задняя нога застряла между камнями, и он не мог её вытащить из щели.

Мы, не торопясь, умылись, я достал из рюкзака альпийскую веревку небольшого сечения, которая называется репшнуром. Один конец дал Иосифу, с двух сторон мы провели веревку под рога. Еще раз этот процесс повторили уже спереди назад, поменявшись местами. Рога козла были хорошо прихвачены веревкой. Сказав Иосифу, чтобы он держал веревку натянутой, я тоже натянул свой конец, потихоньку подошел со стороны застрявшей ноги и вытащил эту израненную ногу из щели. Иосифу сказал, чтобы он козла тащил. Козел уперся и не хотел идти. Я, левой рукой держа натянутую веревку, стал правой, дулом карабина, подталкивать его сзади. Козел пошел. Он косился назад на меня, а на Иосифа, как мне казалось, вообще не обращал внимания.

Вот мы вышли из камней на тропу. Козел шел, не прыгал. Иосиф ударился в философию, говорил, какие мы необыкновенные, что даже загнали тура и т.д. Увлекшись разговором, Иосиф замедлил шаг, и тут козел подошел к нему вплотную, наклонил голову и резко ударил его рогами выше пятой точки. Иосиф отлетел метра на три и упал. На камнях зазвенел упавший карабин. При этом он выронил веревку, и я поспешил сделать то же самое, на миг представив, что будет со мной, если козел развернется и с разгона ударит и меня.

Отскочив на несколько шагов, я взял карабин на изготовку. Козел не убегал, а стоял, склоняя голову. Иосиф вскочил на ноги, схватил карабин и раньше, чем я что-то успел ему сказать, выстрелил в тура. Затем Иосиф, охая и ахая, лег ничком на траву и пожаловался, что этот проклятый козел всю спину ему размозжил и, наверняка, отбил почки. Я понял, что Иосиф мне не помощник. Самому пришлось освежевать козла, мясо я сложил на большой чистый камень, сверху завалил камнями, чтобы не растащили орлы. Голову козла прикрепил сзади к рюкзаку, взял у Иосифа карабин, и мы двинулись в сторону базы.

Вскоре мы повстречали двух братьев Лежениных. Оказалось, что Ануар в полевой бинокль видел, как мы перебежали за козлом в другую долину. Братья вскоре вслед за нами принесли тушу козла на базу. До утра народ хохотал над нашими приключениями.

Еще одна похожая история приключилась с Иосифом в верховьях Чегемского ущелья.

Здесь в небольших зарослях орешника всегда находились кабаны, а несколько выше встречались медведи и волки. Мы в этих местах часто охотились на кабана, поэтому я хорошо был знаком с местностью и, хотя для гаевой охоты людей явно не доставало, решил все-таки попытаться на северном подъеме к перевалу сделать один гай. Иосифа Кахиани я оставил наверху, несколько ниже перевала, а сам спустился метров на триста ниже его и встал на застрел метров в семидесяти сзади его. С таким расчетом, что зверь, спугнутый им, побежит вниз вдоль склона и выйдет на выстрел ко мне. У Иосифа оружия не было. Он свой карабин отдал гайщикам. Через минут пятьдесят смотрю на Иосифа, а он машет рукой, показывает куда-то вниз, впереди меня. В этом месте, куда он указывал, я увидел стоящего большого кабана среди пожухлой высокой травы.

Горные кабаны бывают серо-светло-бурыми, в отличие от черно-бурых кабанов, обитающих в пойменных лесах плоскогорья. Поэтому-то я не сразу увидел тихо вышедшего из леса на поляну кабана. Он буквально сливался с окружающей растительностью. Я выстрелил в стоящего кабана, несколько поторопившись, боясь, что кабан, увидев движение рук Иосифа, прыгнет в стоящие рядом кусты орешника. Кабан после моего выстрела действительно прыгнул, но не в стоящие рядом кусты, а в заросший небольшой овраг под склоном и оттуда не выскочил на противоположный склон.

Иосиф мне кричит: "Готово". И сам бежит мимо меня в овраг к кабану. Увидев кабана, он кричит: "Он живой". Я кричу: "Убегай скорей оттуда". А сам бегу к нему. Кабан вылетает из кустов и бросается на Иосифа. Иосиф прыгает с криком на тонкий орешник. Кабан проскакивает под ним с открытой пастью. Вновь разворачивается и опять атакует Иосифа. Деревцо не выдерживает тяжести Иосифа и прогибается. Иосиф, до касания кабаньих клыков, успевает подскочить, держась за дерево, и поджимает ноги, кабан опять проносится.

В общем, пока я прибежал, кабан уже четырежды атаковал Иосифа. Почти в упор стреляю в кабана, он падает. Иосиф с трудом отрывает пальцы от деревца и падает на траву, рядом с кабаном. Руки у очень бледного Иосифа дрожат, говорить он не может, всю энергию голоса потратил на крики. К его крику прибежали через некоторое время и наши гайщики. Когда я рассказал им, что произошло с ним, они стали громко смеяться.

Кабан был очень большим, с огромными клыками. Конечно, если бы он добрался до Иосифа, ему ничего бы не стоило рассечь Иосифа пополам. Отмечу, что клыки этого кабана были на общероссийской выставке удостоены золотой медали. От основания они достигали в длину около 35 см! Такому секачу все звери, включая медведя, дают дорогу и стараются держаться от него подальше.