На Оке, ниже Тарусы, за один вечер судак 18 раз выходил мне прямо под ноги, я видел, как щука килограммов на пять всплывала на поверхность метрах в ста пятидесяти от меня, и множество разных рыб в тот день попались мне на глаза, и все это перед непогодой. На следующее утро была гроза, поэтому рыбалка не задалась, но меня все равно поразило, что со времен моего детства рыбы здесь меньше не стало!

Трофейные сомы под 100 килограммов там, конечно, не водятся, но поймать сома до 5 килограммов в тех краях вполне реально. Моему коллеге по рыбалке недавно попался на 8 – хороший результат для этого места, но рассказать я хочу о временах, когда мне было 14 лет и когда мы останавливались с палатками у речки Медведицы, впадающей в Дон. Там-то и произошло мое первое знакомство с настоящим сомом.

Речка Медведица узкая и перекрывается плотиной, и благодаря этому вплоть до плотины в ней чрезвычайно высокая плотность рыбы на квадратный метр: лещ, сазан, белорыбица, сом, щука – богатая речка, в общем.

Поскольку Медведица очень узкая, ее несложно переплыть, но вместе с тем она очень глубокая и довольно быстрая. Мы с отцом отплывали от берега метров на 20, вставали на якоря, прямо с борта забрасывали донки и таскали детенышей сома – по килограммчику, такие симпатичные, усатые. Но что мне в них особенно нравилось, так это уверенная поклевка. Если такой сомик клюнул – то он твой, главное не подсечь его слишком поздно, а то он очень глубоко заглотит крючок.

А на ночь мы ставили жерлицы. Никогда не забуду одно утро: выхожу я из палатки и вижу, что напротив нашей стоянки раскачивается береза, к которой привязана одна из жерлиц. Причем мощная такая береза, толстая. Как струна звенит снасть, дерево гнется: на крючке ходит сом, как раз около 100 килограммов, если судить по тому, что он вытворял с березой. Сколько в нем было точно – остается только гадать, потому что капроновый шнур, издав последний вопль, лопнул, и от этой борьбы рыбы с деревом у меня осталось лишь впечатление на всю жизнь.

Один местный мужик на наших глазах на протяжении трех недель пытался поймать этого монстра. Маленький живец сому не подходит: он его просто не возьмет, ему подавай леща хотя бы на полкило, и поэтому мужик несколько раз приходил к нам меняться рыбой: мол, я вам ведро с рыбой поменьше, а вы мне – рыб покрупнее. Затем он ставил этого живца на перемет и привязывал к кусту, чтобы он амортизировал поклевку. Тут почти как в моей истории про сазана из предыдущего номера: маленький живец – нет поклевки, большой живец – обрыв лески. Это был очень, очень большой сом, который как-то существовал в этой совсем маленькой речке.

И я тогда беззаботно в ней купался и даже не думал о том, что где-то там рядом со мной обитает такой хищник. Это я сейчас уже побаиваюсь плавать в одной луже с сомом, который намного больше и тяжелее меня (может, еще и старше), а в 14 лет и мыслей об этом не было.

Кто пускает пузыри?

В СССР был такой вполне официальный титул: чемпион Советского Союза по ловле сомов. Я знал одного такого чемпиона – мы познакомились с ним на Ахтубе, посередине между Волгоградом и Астраханью, и я видел его рекорд своими глазами: сом около 110 килограммов, подвешенный на дереве выше меня, – о нем потом даже писали в журнале про рыбалку. В этой протоке были глубоченные ямы, откуда действительно доставали сомов на 100–150 килограммов, но цифрами это зрелище не передать.

Водолазы, работающие при плотинах, иной раз возвращаются поседевшими после погружений в подобные впадины, куда сходится вся рыба и где можно лицом к лицу повстречаться с речными гигантами на 300, 400, 500 килограммов: иногда это белуги, а иногда и сомы, о каких никто даже и не слышал.

Один из редких, но очень увлекательных способов поймать сома – так называемый квок. Идея заключается в приманивании сома ударами специальным деревянным приспособлением (на вид вроде бумеранга) по поверхности воды, в результате чего должен послышаться характерный звук «квок». Он провоцирует сомов подняться к поверхности. До сих пор ходят споры, почему «квок» так на них влияет: то ли он напоминает им зов самки (хотя я лично сомневаюсь, что самки сомов издают что-то похожее), то ли возбуждает в них агрессию, и поэтому они начинают нападать на все вокруг, – непонятно. Вот и мой знакомый чемпион ловил как раз на квок, в качестве насадки использовал крупную саранчу, а плавал на специальной переоборудованной байдарке: севший на крючок сом таскал байдарку за собой, но в конце концов уставал и, обессилев, сдавался.

Надо сказать, что процесс квоканья требует опыта и мастерства, и человека, способного грамотно квокать, надо еще поискать. Мне повезло, и я такого мастера нашел.

Первый раз я ловил на квок в низовьях Волги, и тогда сразу себе и всем признался, что охотиться на сома на 100 килограммов не собираюсь – согласен и на кого-нибудь поменьше. И вот после квоканья на поверхности воды появился первый пузырь – гигантский, сантиметров 20 в диаметре. Потом еще и еще, и в конце концов пузыри выложились в дорожку, приближающуюся к нашей лодке, – очень кинематографично, как акулий плавник по морской глади.

– Может, не будем его ловить? Он же нам всю лодку раскурочит, – спрашиваю я. Такого размера пузырей никто из нас, конечно, не ожидал, и соответствующих снастей у нас с собой не было.
– Да ладно, – отвечает егерь, – пусть хотя бы клюнет.

Не клюнул. До сих пор не уверен, повезло мне или нет. Зато я тогда поймал сома на 30 килограммов – конечно, не 100, но кто скажет, что 30-килограммовая рыба – не трофей? 

Пётр Терёхин 

SPEAR'S Russia